[ulquihime]

Название: не выкурилось
Авторы:  FanOldie-kun и  gaarik
Идея принадлежит Фан, а её воплощение - нам обеим
Бета: Фан, Гаарик и  veliri. Мы вычитывали друг друга)
Пейринг: Улькиорра|Орихиме|Мурсьелаго
Персонажи: вышеупомянутые товарищи, + Айзен, Гин, Заэль, Гриммджо, Старрк, Халибелл...
Жанр: стёб, глум, хьюмор со всеми вытекающими
Рейтинг: ползли до НЦы, да не вышло
Статус: закончен
От авторов: писалось в подарок для  AnaisPhoenix
Предупреждение: ООС, отсутствие какого-либо мало-мальского Обоснуя, описываемый в начале ситуэйшн никак не обговаривается.
Саммари: авария в лаборатории Заэля и её, кхм, весьма неожиданные для Улькиорры последствия...
Идее фика активно поспособствовал вот этот арт.

... Едкий дым наконец-то рассеялся, и присутствующие перестали чихать и кашлять, поминутно протирая слезящиеся глаза. За всей этой суматохой никто, включая самого хозяина лаборатории, не заметил, что за Шиффером осталась чёрная тень, а сам Кватра выглядел слегка обескураженным, чего за ним вовек не водилось. После взрыва он почувствовал в себе что-то странное, но, так как оно исчезло так же быстро, как и появилось, не придал этому особого значения. Инцидент был исчерпан, и все разошлись по своим комнатам...
Первый случай произошёл спустя несколько дней после аварии. Улькиорра стал замечать, что на собраниях на него как-то странно косится Гин на пару с Заэлем. Доходило до того, что Октава, встречаясь с Шиффером в коридоре, так и норовил ущипнуть его за плечо и вообще всячески старался заглянуть ему за спину. Разумеется, все его попытки немедленно пресекались, но из-за этого Улькиорра начал постоянно оглядываться. Однажды его терпение лопнуло, и Улькиорра, в очередной раз перехватив руку учёного, едва ли не прошипел:
- Что тебе нужно, Заэль?
Грантц изящно высвободился из захвата, и, потирая запястье, пропел:
- Да так... показалось.
«Показалось?» – Улькиорра, честно говоря, слабо представлял себе, что это значит. Ему самому не казалось ничего и никогда. Зря, что ли, природа и Владыка одарили его феноменальным зрением?
Однако что бы ни думал об этом сам Кватра, тех, кому «показалось», с каждым днем становилось все больше. Когда в их числе оказалась Халибелл, обычно на галлюцинации не жаловавшаяся, и Старрк, который вообще редко что видел воочию, Улькиорра задумался. Стоило бы проверить на том, кто к аварии в лаборатории, и, как следствие, к его якобы изменению никакого отношения не имел. Точнее, на той.
Дверь отворилась с привычным гулом, когда Кватра вошёл в комнату к пленнице, чем немало её удивил – ведь обычно он приходил только для того, чтобы накормить её.
- Улькиорра-сан?... – робко произнесла Орихиме, поражённо таращась куда-то ему за спину. «И она туда же», - грустно подумал арранкар, но решил пока что не заострять на этом внимания. В конце концов, он пришёл сюда за ответом.
- Женщина… я хотел задать тебе один вопрос.
- Да?
- Что ты видишь… Нет, что вы там все видите за моей спиной?
- Ну… – Орихиме замялась, – как же… Там ведь…
- Что? – с нажимом спросил Кватра.
- Шерсть, – пискнула Иноуэ, зажимая себе рот рукой.
«Какая еще шерсть?!» – подумал Улькиорра. Судя по лицу женщины, думал он слишком громко. Иноуэ смотрела на него так, словно на ее глазах случилось восьмое чудо света. Или как если бы у него вырос второй рог... Улькиорра даже ощупал на всякий случай голову – нет, второго рога не было. Оглянулся – ничего.
Орихиме бочком приблизилась к арранкару и, протянув руку, вытащила у него из-за спины клок длинных чёрных волос.
- Вот эта...
Сказать, что Улькиорра удивился, значит ничего не сказать. В руках женщина держала клок ЕГО шерсти. Которая появлялась только в релизе.
- А больше там ничего нет? – спросил Шиффер, готовый признать хоть наличие жизни на Марсе.
- Ну… – Орихиме встала на цыпочки, заглядывая за плечи. – Вроде нет… Вот только… она лезет, – рассеянно закончила она, вытаскивая застрявший между лопаток и теперь некрасиво свисавший из воротника комок жестких волос. – Может быть, у вас лишай?
На лице Улькиорры отчётливо читалось «WTF?!» Хотя… неспроста ж Халибелл, недавно столкнувшаяся с ним в одном из переходов, сочувственно обронила: «Врастание волос, да ещё и такое запущенное…»
- Хотя нет, наверное, не лишай. Наверное, просто линька. У вас ведь это сезонное, Улькиорра-сан?
Она смотрела на него с такой улыбкой, что Шиффер забыл спросить, что такое линька. Женщина же вооружилась расческой, в качестве которой использовалась игольчатая маска мелкого пустого, и стала вычесывать шерсть между лопаток…

***
Обратно Улькиорра шёл уже спокойней, размышляя над новостью. Осталось вызнать причину такого явления, а заодно навестить Заэля, и Кватра решительно зашагал в сторону лаборатории.
С гением всея Хуяко Мундо он столкнулся уже в дверях. Грантц быстро окинул гостя цепким взглядом и кивнул на стул. Впрочем, от Шиффера не укрылось то, как он пробормотал сквозь зубы что-то вроде «Какой всё же интересный эффект».

- На что жалуетесь? – спросил Октава, отвернувшись от пациента: он выискивал какие-то данные в своих закромах.
- На линьку.
Заэль порадовался, что стоит к грозному Кватре спиной – ученого едва не сложило пополам от хохота.
- И как проявляется эта... ммм... линька?
- Шерсть лезет.
- Дайте-ка взглянуть... – пропел Заэль, заходя Улькиорре за спину. – О... и правда. Хм... любопытно.
- Мне это мешает, – недовольно сказал Улькиорра, с трудом подавляя желание поёрзать на стуле: от умелых пальцев Октавы по спине волнами расходились мурашки. – Можно это убрать?
- Ну… можно сбрить, но не факт, что снова не вырастет. – Заэль картинно приложил палец к подбородку. – И будет ещё гуще и жёстче.
Только этого Улькиорре ещё не хватало.
- А есть другой способ?
- Я вот думаю… Это похоже на неполную трансформацию, как если бы вы вошли в релиз, но процесс прервался на середине. Любопытно, да.
Улькиорра начал терять терпение: тот факт, что Заэль явно не торопился делиться полной информацией, его порядком раздражал.
- И каковы могут быть последствия? – очень хотелось взять Октаву за грудки и вытряхнуть ответы на все вопросы, но Улькиорра сдержался.
- Вот это-то мне и интересно, – Заэль блеснул очками, так что у невозмутимого Кватры что-то ёкнуло под ложечкой. – Вы не будете возражать, если я возьму несколько образцов?

Позже, чертыхаясь про себя и беззвучно кляня ученого и его образцы, Улькиорра шел по коридору и поправлял хакама. Каким образом внеплановый осмотр едва не вылился в расчленение, он решительно не понимал. Но пришло время кормить пленницу, а прямые обязанности надо выполнять.
- Ой, она еще длиннее стала, Улькиорра-сан! – возликовала девчонка, едва он повернулся к ней спиной. – Вам так идет!
От хлопка дверью на пол перед носом у Орихиме обрушился квадратный метр штукатурки...

С этим срочно нужно было что-то делать. Он уже чуть шею не свернул, пытаясь заглянуть себе за спину, но каждый раз то, что там было (да и было ли?) с тихим шорохом ускользало. Вариант на ум приходил только один – ему нужно было зеркало. А их в Лас Ночес было всего три - у Айзена, Заэля и пленной женщины. Заходить к учёному второй раз за день Улькиорре, мягко говоря, не хотелось – он ещё помнил его домогательства и мелодичное «Как любопытно», а соваться к Владыке с таким вопросом считал ниже своего достоинства. И достоинства Айзена - тоже. Как ни крути, оставалось одно – женщина.
Но от неё он только что вышел, и возвращаться причин не было. «Отложим до вечернего кормления», – решил Улькиорра. Ах, если б он только знал, чем это все обернется...
К вечеру шерсть отросла настолько, что била его по ногам при ходьбе. Как при этом выходило, что он не может не то что поймать – взглянуть на нее, Шиффер решительно отказывался понимать.
- Женщина, принеси мне зеркало, – скорее приказал, чем попросил он, убедившись, что пленница поела.
- Да, Улькиорра-сан.
Повернувшись в профиль – Кватра искренне полагал, что этого будет вполне достаточно, – он принялся изучать собственную спину.
- Вы что все, сговорились? – сквозь зубы выдавил Улькиорра. – Не вижу!
- Ну как же, вот! – Иноуэ взяла угольно-черную прядь и поднесла к зеркалу. – Э?..
В зеркале отражалась она, Улькиорра... и никакой шерсти!
Шиффер извернулся ужом на сковородке, но прядь в руках девчонки увидел. Выглядело до боли похоже на его собственный хвост второй ступени резурексьона.
Дожили.
Указывая себе за спину, Улькиорра замогильным голосом процедил:
- Вылечи это!
Хихикнув, Иноуэ призвала щит, и комната озарилась апельсиновым светом купола. От него исходило приятное, успокаивающее тепло, и Кватра даже позволил себе немного расслабиться. А зря… Раздался негромкий хлопок, и прежде, чем комнату заволокло клубами дыма, Улькиорра краем глаза успел заметить нечто маленькое и чёрное, буквально отвалившееся от него.

Когда видимость восстановилась, оказалось, что маленькое и черное – это миниатюрная копия его самого. Правда, копия была во второй стадии релиза.
- Какая прелесть! – завопила женщина, подхватив малыша на руки и прижав к обширной груди.
Улькиорра наскоро прощупал пространство на предмет реяцу – нет, ни возмущений, ни лишних всплесков. Только следы её купола.
- И что с этим делать? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно обыденнее. Словно каждый день можно увидеть самого себя в миниатюре.
- Оставим, конечно же!
Однако Улькиорра её энтузиазма не разделял.
- Я обязан доложить Айзену-сама.
- Не надо, Улькиорра-сан! Он ведь отдаст вас тому учёному на исследование!
Увидев, как вздрогнул невозмутимый тюремщик, Орихиме поняла, что попала в точку.
- Давайте мы его спрячем, а, Улькиорра-сан? – женщина смотрела на него просительно.
Кватра только вздохнул. Показывать Айзену-сама свой релиз он не желал, даже в такой… кхм, карликовой форме.
- А как мы его назовем? – спросила она парой минут позже, когда решение спрятать мыша-малыша было окончательно утверждено. Улькиорра пожал плечами. Он вообще не видел необходимости давать своему двойнику имя. Орихиме тем временем перебирала варианты:
- Ичиго?.. Нет, ему не идет... Садо?.. Тоже... Улькиорра-сан, а как зовут ваш меч?
Шиффер посмотрел на нее с недоумением, но на вопрос ответил.
- Мурсьелаго.
- Мур-чан! – обрадовалась Иноуэ, хлопая в ладоши. – Так мииииииило!
Улькиорра с трудом подавил желание закатить глаза. Тем временем женщина, что-то напевая себе под нос, так увлечённо тискала его новоявленного двойника, что на месте того он бы уже давно начал опасаться за своё здоровье. Кстати, о здоровье... С мелким явно было что-то не то… И не только с ним – Шиффер чувствовал себя так, словно его медленно раскатывает асфальтоукладчиком. Надо думать, тоже самое чувствовало и это… существо.
- Женщина. Отпусти этого… – у него язык не поворачивался назвать ЭТО Мурсьелаго. – Ты можешь ему навредить.
Орихиме испуганно ойкнула и присмотрелась к мышу у неё в руках. Тот лежал неподвижно, а его лапки чуть подёргивались.
- Я... я немедленно все исправлю! – вскрикнула она, разворачивая над Мурсьелаго целебный купол. Мыш подергиваться перестал, но в сознание не приходил. Женщина на глазах сникла и едва не заплакала. «Только не это», – Улькиорра потер лоб и произнес:
- Может быть, этому... эээ... надо поспать.
Про себя же арранкар подумал: «И мне бы не мешало...»
Женщина мгновенно воспряла духом, заулыбалась и в два шага оказалась у дивана. Заботливо уложила малыша на подушку, укрыла краешком одеяла и села, что-то тихо напевая. Ситуация опасений не вызывала, так что Улькиорра посчитал инцидент исчерпанным и вышел.
Как он добрался до спальни, Шиффер уже не помнил.

На следующий же день Улькиорра пожалел, что столь скоропостижно разрешил Иноуэ оставить мыша. Потому что, когда он пришёл кормить пленницу, ему ясно намекнули, что мелкий, наверное, тоже проголодался, а потому Шиффер был отправлен обратно на кухню за едой. Затем выяснилось, что этот гадёныш чертовски привередлив и почти ничего не ест, а если ещё точнее – то в процессе дегустации и последующего выплёвывания разных блюд Мурсьелаго неожиданно воспылал обожанием к труднодоступным шоколадно-кукурузным шарикам. В мире людей они были известны под названием «сухой завтрак», и достать их было очень трудно по причине того, что единственный в Хуяко Мундо запас находился в распоряжении Айзена. Всё утро ушло на рейды на кухню и обратно в поисках пропитания для новообретённого «родственника», из-за чего Улькиорра даже умудрился опоздать на чаепитие у Владыки, чего за ним сроду не водилось. Всё это время, пока они пытались втюхать двойнику хоть что-то, женщина причитала и умилялась не переставая, причём умудрялась делать это одновременно, чем изрядно подпортила ему настроения. Слушать её нескончаемые сюсюканья было выше его сил, поэтому Шиффер, едва кормёжка была окончена, ретиво покинул комнату.
К его вящему удивлению, прекратившиеся было смешки под вечер возобновились. На его вопрос, в чём дело на этот раз, Ичимару, приложив палец к губам, заговорщически прошептал:
- Улькиорра-кун, мы тут недавно чёрта видели... Ну, такого, чёрненького, с рогами и хвостом. Ты об этом что-нибудь знаешь?
Улькиорра подумал, что ещё никогда не чувствовал себя настолько глупо.
- Ничего я не знаю, – отрезал Кватра, едва ли не вылетая из главного зала.
Позже он узнал, что Мурсьелаго в тот вечер понесла нелёгкая гулять... И ловить его, конечно же, пришлось именно ему. Памятью об этом событии арранкару послужил укушенный палец.
На второй день после признания Улькиоррой чертёнка как части себя вскрылся ещё один любопытный факт – не только Орихиме была в восторге от малыша, но и он от неё тоже. Иначе как можно было объяснить то, что, когда его кормил (а точнее, пытался кормить) Улькиорра, Мурсьелаго сопел, корчил недовольные рожицы и показательно воротил нос от еды, с таким трудом добытой в покоях Айзена, меж тем как с рук девушки он мог съесть (и, наверняка, ел) всё, что угодно? Вообще, складывалось впечатление, что его релизнутая копия являет собой полную ему противоположность. Орихиме часами танцевала по комнате и пела, а мелкий с величественным видом восседал у неё на плече и начинал громко пищать, стоило Шифферу придвинуться ближе, чем «положено». А однажды так и вовсе запульнул в него церо. Вышло не больно, но обидно. Улькиорра хотел ответить тем же, но вовремя вспомнил, что тогда разнесет половину замка. «Чтоб тебя меносы взяли»… – со злостью подумал он, и, только выйдя за дверь, спохватился. Он, Кватра Эспада, только что злился на копию самого себя.
Злился.
Он.
Улькиорра потрогал свой лоб. Да нет, вроде температура в норме. Тогда что это с ним? На рассудок он, вроде бы, до сих пор не жаловался...
Ситуация требовала к себе особого отношения, так что Кватра заперся у себя в покоях и сел думать. Самокопания так увлекли его, что он чуть не пропустил время кормления сладкой парочки. При одной мысли о том, что ему придется полчаса созерцать довольное лицо женщины и не менее довольную мордашку Мурсьелаго, Улькиорру пробрал озноб. Не от злости – от отвращения. Эти двое были так приторно счастливы друг с другом, что ему хотелось убить обоих, не отходя от кассы. А потом долго и тщательно мыть руки с мылом. Желание было абсолютно необъяснимым и крайне иррациональным – хотя бы потому, что нарушало волю Айзена-сама. А значит, подлежало безжалостному искоренению.
- Вы что-то сегодня мрачнее, чем обычно, Улькиорра-сан, – заметила женщина, мило улыбаясь мышу, которого кормила с ладони. Шиффер промолчал. – Что-то случилось?
- Ничего.
Проклятье, Улькиорра мог бы поклясться, что сволочной мыш дразнит его, когда Иноуэ отвлекалась, чтобы взять еще порцию еды!
Шиффер сжал пальцы в кулак. Разжал. Суставы хрустнули. Мелкий пискнул и спрятался в декольте пленницы.
- Ну хватит, Мур-чан, мне щекотно! – Иноуэ тряслась от смеха, пытаясь выудить малыша из-за пазухи. Будь Улькиорра обычным человеческим парнем, он бы покраснел до корней волос. Казалось, женщину совершенно не смущало то, что платье сползает с груди.
- Зачем ты раздеваешься? – холодно поинтересовался он.
Только теперь до Орихиме, наконец, дошло, и она залилась румянцем. Мурсьелаго вылез и теперь сидел у нее на плече, показывая своему альтер-эго язык. Улькиорра машинально отметил, что язык у мыша длинный и почему-то зеленый.
- Ой! А я и не заметила… Извините, сейчас поправлю! – засуетилась Иноуэ, пытаясь поправить платье одной рукой, ибо вторую Мурсьелаго снова самым злостным образом оккупировал, но ткань только сползла ещё ниже. Тем временем довольный произведённым эффектом мыш вновь занырнул в декольте, и теперь выглядывал оттуда, как чёрт из табакерки.
Улькиорра мысленно сжег двойника церо, подошел и рывком натянул платье куда следует. Мыш истошно заверещал, оказавшись с двух сторон зажатым внушительной грудью пленницы.
- Осторожнее, Улькиорра-сан! – последний раз он слышал в голосе Иноуэ такое возмущение, когда попытался объяснить ей, почему никто не придет ее спасать. Теперь Шифферу отчаянно хотелось, чтобы женщину спасли побыстрее и желательно вместе с мерзопакостным альтер-эго. Мурсьелаго с видом оскорбленного достоинства стоял на ладони Орихиме и отряхивался.
- Побыстрей накорми его, – велел Шиффер. – Айзен-сама желает видеть тебя после трапезы.
- Но… а как же? – растерянно спросила она, кивая на чертёнка.
Улькиорра нахмурился – нести его с собой и показывать Айзену ему совершенно не хотелось. Арранкар нехотя, но признавал, что это частичка его самого, а значит, увидь Владыка мелкого, то и покрытая мраком тайна его релиза перестанет таковой быть, что не есть хорошо.
- Надо его спрятать, – логично предложил он.
Но куда? В комнате не было потайных мест, всё открыто, на виду. На стул же его не посадишь! Хм. А если под диван?..
- Дай его сюда, – приказным тоном сказал Шиффер, делая шаг к девушке и протягивая руку с намерением взять малыша. Когда его ладонь была уже совсем близко к груди Орихиме, мыш, не стерпев такого посягательства, возмущённо пискнул, подпрыгнул и вцепился арранкару в большой палец. Подавив желание со всего размаху шмякнуть гадёныша об пол, Улькиорра стиснул зубы и, схватив Мурсьелаго поперёк туловища, начал отдирать его от своей руки под громкие причитания женщины.
Но у малыша оказались не только острые зубы, но и крепкие челюсти: на отрывание его от пальца ушло добрых десять минут. Наконец Улькиорра отодрал мыша от себя и, не церемонясь, запихнул женщине в декольте.
- Сиди там и не высовывайся, – прошипел он. – Вылезешь – убью.
Мелкий хотел было показать ему язык, но передумал. Уж больно страшен был Улькиорра в гневе. А в декольте у Орихиме мыш чувствовал себя довольно уютно. В тесноте, как говорится, да не в обиде.
Всю дорогу до тронного зала Мурсьелаго сидел тихо. Но просто сидеть было скучно, и он решил чем-нибудь заняться. Лазить по груди и плечам женщины, как он привык, ему запретили. Возмущаться тоже. Но сидеть неподвижно, пусть даже в таком роскошном декольте, ему было просто тошно. Мурсьелаго огляделся. Рядом были упругие и гладкие чашечки бюстгальтера. Любопытно, в прошлый раз он такого тут не заметил… Мыш решил исследовать неопознанный надетый объект и стал ощупывать его хвостом. Потом в ход пошли руки. Поняв, что верхний слой ткани можно и не задевать, мыш окончательно осмелел, привстал и потянулся к краю тканевой крепости...

Айзен уже несколько минут с любопытством созерцал следующую картину: его самый верный, безукоризненно исполняющий свои обязанности арранкар за всё то время, что длился доклад, раза четыре запинался, теряя нить разговора, и постоянно косился на стоящую поодаль Орихиме, которая беспрестанно хихикала и почёсывалась в самых неожиданных местах. А один раз Владыке даже показалось, что у неё на груди что-то шевелится. Улькиорра, к слову, тоже это заметил, и теперь, то бледнея, то зеленея смотрел на неё испепеляющим взглядом. Когда Шиффер сбился в пятый раз, Айзен поднял ладонь, призывая присутствующих к тишине. Воцарилось неловкое молчание, скрашивающееся только краснеющей девушкой и такими звуками, будто что-то где-то скреблось.
- Улькиорра… – мягко начал Соуске, напуская на себя самый благожелательный вид из возможных. – Я благодарю тебя за отчёт. Ты можешь идти.
Шиффер поклонился, однако с места не сдвинулся.
- Улькиорра?
- Простите, Айзен-сама, – как можно более ровно ответил Кватра, - но я не могу оставить вас наедине с этой женщиной.
Стоявший по правую руку от трона Ичимару издал короткий смешок.
- Почему же? У вас какие-то проблемы?
- Женщина пожаловалась, что как-то странно себя чувствует, поэтому я хотел бы, чтобы её сначала тщательно обследовали, – произнёс Улькиорра, не поднимая головы.
- Надо же, я и не знал, что она настолько важна для тебя. Ты так о ней заботишься… Весьма похвально. Тогда идите и приходите сюда, когда будете готовы.
- Слушаюсь, – отрапортовал Кватра, со скоростью звука выскакивая из зала и таща Иноуэ за собой.
Остановился он только тогда, когда они вернулись в её комнату.
- Где он? – прошипел Шиффер, придирчиво оглядывая замершую у стены девушку. Мыш признаков жизни не подавал, и даже сама Орихиме не могла бы сказать, где он сидит.
Улькиорра еще раз оглядел ее, обошел кругом и повторил с нажимом: - Где он?
- Н-не знаю, – растерялась Орихиме.
- Раздевайся, – приказал Кватра.
Женщина покраснела до корней волос, но приказ выполнила. Руки у нее дрожали, одежда путалась. Как только платье было окончательно снято, Улькиорра расправил его и встряхнул. Мыша не было. Сверля Орихиме взглядом, потребовал снять и лифчик тоже – мыша не было.
- Сбежал, – процедил сквозь зубы Кватра, швырнул женщине одежду и вылетел за дверь.
Орихиме не знала, что было более унизительно: то, что ее заставили раздеться, или то, что непосредственно на нее при этом не обратили ровно никакого внимания. Она вывернула платье, расправила и стала медленно одеваться.
Улькиорра же тем временем переворачивал Лас Ночес вверх дном. Вихрем носясь по коридорам, заглядывая во все щели и жутко хлопая полами униформы, он походил на призрака, одержимого местью. И повезло ещё, что на пути ему никто не встретился, в том числе и виновник всех безобразий.
Спустя несколько часов бесплодных поисков, Шиффер, уже порядком взвинченный и злой, возвращался назад, когда до его слуха донёсся осторожный шорох. Прокравшись за угол, он увидел, как Гриммджо, перевесившись через подоконник, пытался до чего-то дотянуться. Неслышно приблизившись, Улькиорра в своей фирменной манере отчеканил:
- Гриммджо. Что ты делаешь?
Как и следовало ожидать, Гриммджо дёрнулся и едва не вывалился из окна, а Кватра неожиданно понял, что они находятся аккурат напротив окна комнаты пленницы.
- Аргх… Улькиорра!
- Что ты делаешь? – повторил он. – Подглядываешь?
- Да нет… Тут хрень какая-то сидит, вот я и хотел её достать, а она прячется в нише.
Хрень? Неужели.
- Отойди, – сказал Улькиорра, бесцеремонно отпихивая Шестого от окна: чутье ему подсказывало, что он знает, кто это. Перегнувшись через карниз, он увидел лежащий на выступах камня тонкий черный хвост с кисточкой на конце. Резко выбросив вперёд руку, он схватил беглеца и быстро сунул его себе за пазуху. Попался!
Мурсьелаго взвыл и изо всех сил начал царапаться, стараясь вывернуться, но не тут-то было – пальцы арранкара держали маленькое тельце стальной хваткой. Выпрямившись, Улькиорра с каменным лицом развернулся и, не обращая внимания на опешившего Гриммджо, направился к женщине. Он нутром чуял, что нужно вернуть ей мелкого как можно скорее – пока она окончательно не залила слезами комнату.
Логика не подвела: когда Улькиорра закрыл за собой дверь, Орихиме сидела на диване, подтянув колени к груди, и всхлипывала. Большая часть подола ее платья уже промокла насквозь, будучи использованной в качестве платка.
- Женщина, – обратился к ней Улькиорра, вынимая Мурсьелаго из-за пазухи. – Я его нашел.
Иноуэ подняла голову, увидела у него в руке извивающегося и шипящего мыша и кинулась лобызать обоих.
- Слава богу, нашелся! – захлебываясь счастливыми слезами, восклицала она. – Спасибо, Улькиорра-сан!
В пылу радости она не заметила, что Улькиорра в шоке от ее горячих лобзаний и удерживает маску невозмутимости исключительно титаническим усилием воли.
- К Владыке мы сегодня уже не успеем, – констатировал он, аккуратно снимая с шеи восторженную пленницу. – Готовься, на прием пойдем завтра.
И вышел, тихо-тихо закрыв дверь.
Кое-как успокоившись и приведя себя в порядок, Орихиме постелила себе на ночь и легла вместе с Мурсьелаго спать. Некоторое время она ещё ворочалась, устраиваясь – так, чтобы и мыша не раздавить, и самой удобно было, а мелкий меж тем радостно попискивал. Наконец, выбрав оптимальную для них обоих позу, девушка уснула. И не услышала, как среди ночи в полной тишине раздался негромкий хлопок…
Улькиорра на другом конце дворца вздрогнул и открыл глаза. Что-то было не так… Арранкар встал и подошёл к окну, вслушиваясь в колебания духовной силы. От комнаты женщины сквозило странной реяцу… Правда, Кватра, охваченный внезапным приступом склероза, никак не мог вспомнить, где он ощущал похожую.

Мурсьелаго же проснулся от того, что стукнулся копчиком об пол. С минуту он пытался вернуть ориентацию в пространстве, соображая, где находится. Вскоре глаза привыкли к темноте, дурацкие точки, клубившиеся перед лицом, исчезли, и он понял, что лежит на ковре возле дивана женщины. Прислушавшись, Мурсьелаго понял, что она так и не проснулась. Он сел, опершись локтями о подушку. Луна светила в окно, отбрасывая серебристый блик на лицо спящей. Это было красиво, но просто смотреть, как она спит, было скучно. Мурсьелаго огляделся, раздумывая, чем бы себя занять, и вспомнил дневной визит к Владыке.
Дальше стало веселее. Он аккуратно подцепил когтями одеяло и стащил на пол. Сидеть на нем оказалось не в пример удобнее, чем на жёстком ковролине. Женщина поежилась во сне, а Мурсьелаго подпер голову рукой и стал обводить контур ее тела кисточкой на хвосте. От щекотки ее кожа покрывалась смешными маленькими пупырышками.
Тем временем Орихиме снился сон. Странный, но очень хороший сон. В нем Мурсьелаго был такого же роста, как и его хозяин, сидел рядом с ней и щекотал ее кисточкой хвоста. Орихиме улыбалась и пыталась изловить его хвост, но не успевала. Она перевернулась на спину, чтобы лучше видеть предмет своих вожделений.
Женщина улыбалась во сне, и Мурсьелаго это нравилось. Улыбающаяся, она была намного красивее, чем плачущая. И уж точно красивее, чем когда испуганно таращилась на идиота-хозяина. А потом она перевернулась. «И вот здесь я просидел весь день?» - изумился Мурсьелаго, обозревая ее роскошную грудь. Что-то сладко екнуло под ложечкой. Мыш потянулся к ней, медленно ведя кисточкой по животу вверх…

Улькиорру не покидало нехорошее предчувствие. Вспышка смутно знакомой реяцу давно погасла, и теперь он терзался тем, что не мог вспомнить, кому же она могла принадлежать. В конце концов, решив, что склероз победил, Улькиорра поднялся, надел хакама, набросил форменную куртку и пошел проверить комнату пленницы. Чья бы ни была эта странная реяцу, ее обладатель определенно находился там.
Распахнув дверь, Улькиорра застыл на пороге памятником самому себе. Его альтер-эго сидел на полу по-турецки, локтем опирался на край дивана, а хвостом… что он вытворял хвостом! Шифферу никогда не приходило в голову, что хвост можно использовать настолько извращенным образом. Женщина, однако же, признаков недовольства не проявляла. Напротив, судя по выражению ее лица, игры Мурсьелаго доставляли ей удовольствие.
- Что ты с ней делаешь? – спросил Улькиорра, остановившись в двух шагах от парочки.
Мурсьелаго обернулся, нехорошо осклабился – Кватра чуть не лишился чувств, увидев на собственном лице такое выражение! – и молниеносно переместился на диван, приподняв Иноуэ и прижав её спиной к себе.
- А то ты не видишь, – ответил его бывший меч, перехватывая девушку поудобнее. На удивление, она так и не проснулась.
- Не вижу.
- Хм… – Мурсьелаго повернул голову и, убрав прядь волос Орихиме, осторожно прикоснулся губами к её шее. – А сейчас?
Улькиорра стоял, не шевелясь, и только неотрывно смотрел на своё альтер-эго, а тот, словно забавляясь его реакцией, провёл языком от ключиц до уха, прикусив мочку. Иноуэ шумно выдохнула и потянулась, но просыпаться по-прежнему отказывалась. От этого движения её ночная сорочка слегка задралась, и Шиффер явственно увидел, как кожа покрылась мурашками. Мысленно проклиная себя за отличное зрение, он заметил также, как под тонкой тканью напряглись соски. Это выглядело так откровенно-вызывающе, что он на миг потерял самообладание и резко втянул в себя воздух. Мурсьелаго же открыто наслаждался действом и тем, какое влияние оно производило на его вторую сущность.
Улькиорра мысленно сделал себе выговор и подошел ближе. Было в действиях Мурсьелаго что-то завораживающее и смутно знакомое, но он никак не мог уловить, что. И, кстати, почему женщина не просыпается? Вон, его новоявленный родственник её уже хвостом между ног гладит, а она и не краснеет даже. Странно, обычно она это делает по поводу и без… Улькиорра сдвинулся в сторону, чтобы лучше видеть ее лицо. То, что происходило с его собственным телом, Шиффера не волновало, зато Мурсьелаго отлично видел, как хозяин напрягся. И повел хвостом, приглашая его присоединиться.
То, что женщина не приходила себя, настораживало. Может, он с ней что-то сделал? Усыпил? Следовало это проверить, но для этого нужно было подойти поближе. Однако при одном взгляде на сладко вздыхающую Орихиме и шаловливо гладящего её двойника у Улькиорры неприятно кольнуло где-то внутри. Да что он себе позволяет! Делает с ней, что хочет, будто она – его! Между тем девушка повернулась и теперь, ни много ни мало, лежала на груди у Мурсьелаго, а тот, в свою очередь, легонько щекотал её своими длинными когтями. Когда его руки добрались до места чуть пониже спины, терпение Улькиорры себя исчерпало. Шагнув к дивану, он схватил Мурсьелаго за локоть, вынуждая его прекратить ласку, и зло произнёс:
- Не трожь!
- С чего бы это? – насмешливо протянул тот, продолжая начатое другой рукой. Шиффер дёрнулся, намереваясь блокировать и вторую, но гад вовремя подставил арранкару подножку. Не ожидавший этого Кватра оступился и, падая, уткнулся в пышную девичью грудь. От толчка она всколыхнулась, в ноздри ударил нежный запах женского тела, и…
- У… Улькиорра-сан?! – Орихиме наконец-то проснулась. Поняла, что раздета, вскрикнула и попыталась закрыться. Удалось плохо, потому что запястья оказались чем-то крепко зажаты. Иноуэ проморгалась и поняла, что сидит верхом у кого-то на коленях. И что этот кто-то держит ее за руки.
Улькиорра поднялся. Кровь стучала в висках, а живот сводило. Мимоходом отметил, что женщина все же покраснела. Выходит, краснеет она, только если в сознании… Любопытно. Усилием воли отогнав туманное марево, повисшее перед глазами, Улькиорра придвинулся, намереваясь взять Мурсьелаго за горло, но коварный экс-меч снова увернулся, подставив под его ладонь грудь пленницы. Шиффер с опозданием понял, что промахнулся, а в следующую секунду уши заложило от женского вопля.
Да уж, что-что, а голос у пленницы был отменный. Рискуя оглохнуть и одновременно – быть укушенным, Улькиорра сделал выбор в пользу Иноуэ, и, отпустив Мурсьелаго, зажал женщине рот. Застыв в неуклюжей позе, Шиффер лихорадочно обдумывал, что ему делать дальше. Было понятно, что просто так его вторая сущность не отстанет, следовательно, нужно было что-то предпринять, пока женщина совсем не перепугалась. Решив, что для начала не помешало бы обсудить ситуацию, арранкар необдуманно убрал руку от лица девушки, и комнату тотчас же огласил новый крик. Чертыхнувшись про себя, он сделал то, чего и сам от себя не ожидал, а именно – нагнулся и заткнул ей рот поцелуем. Визг перешёл в удивлённое мычание, а затем и вовсе прекратился. Улькиорра не мог понять, нравится ему то, что он делает, или нет. Но зато это нравилось женщине – она моментально расслабилась и теперь даже тянулась к нему, обнимая за шею. Когда же он решил, что можно бы и закончить, обнаружилась одна интересная деталь: пока они обнимались, Мурсьелаго зря времени не терял, и теперь, буквально привязав его хвостом к девушке, с интересом наблюдал за ними из-под полуприкрытых век.
А Мурсьелаго такой вариант развития событий определенно нравился. Затея обещала быть веселее, чем он думал. А поскольку его руку хозяин наконец-то отпустил, он решил немного пошалить.
Почувствовав чьи-то руки в самых неподобающих местах, Орихиме дернулась, но оказалась крепко зажата между Улькиоррой… и еще кем-то. Кстати, а у кого на коленях она, собственно, обреталась все это время? От этой мысли ее не смог отвлечь даже поцелуй, и девушка зашарила руками вокруг. Осмотр, если это можно так назвать, показал, что сидит она на ком-то шерстистом. На вспотевших от испуга ладонях остались ворсинки, Орихиме поднесла руку к лицу, желая рассмотреть ее, да так и застыла, забыв отвечать на поцелуй. К ладони прилипли жесткие черные волоски, точно такие же, какие она несколько дней назад сняла со спины Улькиорры. «Мур-чан?» – догадка заставила ее глаза распахнуться от удивления.
- Мур, Мур, – довольно отозвался тот, продолжая лапать её за филейную часть.
- Что ты творишь? – Улькиорра героически пытался возмущаться, но тело игнорировало голос разума, действуя само по себе, и физиологическая реакция на близость женщины не заставила себя ждать. Отчаянно ёрзая и пытаясь то отодвинуться, то наоборот, прижаться, Улькиорра только и мог, что жарко дышать ей в грудь. Навязанная ему поза была крайне неудобна, и он едва ли не извивался на Орихиме, стараясь найти точку опоры и одновременно – не схватить её за грудь. Картину позора с лихвой дополнял длинный хвост Мурсьелаго, кисточка которого шныряла меж их тел то здесь, то там. И всё это – под аккомпанемент девичьего хихиканья и стонов. Очередное неловкое движение – и вот уже вся троица свались с дивана и, запутавшись в одеяле, забарахталась на полу. Шиффер готов был уже проклясть себя, как вдруг что-то изменилось.
- Неужели попал? – услышал он ехидный голос Мурсьелаго.
Орихиме как-то странно притихла и лежала, часто и неглубоко дыша. Куда именно он попал, Кватра додумать не успел, потому что его бывший меч, догадываясь, что от хозяина ждать активных действий можно хоть до второго пришествия, впился когтями ему в хакама пониже спины. Точнее, это Шиффер думал, что там хакама, а на самом деле они уже несколько минут как сползли, лишившись пояса. Посему когти угодили точнехонько в одну из самых сильных мышц его организма. Мышца, естественно, сократилась, женщина почему-то закричала, но быстро затихла, так как Мурсьелаго крепко зажал ей рот. «Да что происходит вообще?!» – чуть не взвыл Шиффер. От напряженных попыток разобраться в ситуации болела голова и звенело в ушах. «Так-то лучше, – думал Мурсьелаго, лежа снизу. – Правда, дышать что-то неудобно…» Ещё бы – придавили, причем двое сразу. Да ещё и выбраться, не распустив хвост и таким образом не освободив хозяина, не было никакой возможности. А освобождать пыхтящего Улькиорру Мурсьелаго ох как не хотел – тогда бы все его усилия пропали даром. Поэтому он набрался терпения и вновь подтолкнул Шиффера к девушке. Но Кватра манёвр не оценил, завозившись пуще прежнего, чем только подлил масла в огонь, а пленница начала издавать тихие странные звуки, больше походящие на… стоны?
- Бесполезно, – раздался снизу немного сдавленный голос, настолько похожий на его собственный, что арранкар невольно вздрогнул. Ну за что, ЗА ЧТО ему этот бунт на корабле?!
- Чего ты хочешь? – просипел он, попутно умудряясь уворачиваться от страстных лобзаний Орихиме. То, что она не умела целоваться, её не останавливало. И ему всё ещё не давал покоя вопрос, почему она так долго не просыпалась, а проснувшись, так легко сдалась. Скорее всего, эта сволочь что-то с ней сотворила, раз женщина так себя вела. Вот только что?
- Ах, Улькиорра-саааааааан! – громко простонала Иноуэ, обнимая его ногами.
«О Боже…»
- Будь же мужчиной! – не отставал Мурсьелаго.
- А сам не можешь?! – огрызнулся Улькиорра, распутывая хвост, которым бывший меч прижимал его к Иноуэ.
- А ты думаешь, какого черта я все это затеял?! – вскричал Мурсьелаго, от злости мгновенно выпустив «добычу». Улькиорра на секунду застыл, осмысливая услышанное… а потом уткнулся лбом женщине в плечо, содрогаясь от смеха. Она, видимо, неправильно его поняла, но спохватился Шиффер, когда было уже слишком поздно…

«Какой странный сон…» – думала Иноуэ, переодеваясь. В скором времени ей должны были принести завтрак.
- Твоя еда, женщина, – раздалось от дверей.
- Доброе утро, Улькиорра-сан, – поздоровалась она, слегка краснея. Все-таки впечатления от сна были еще очень свежи.
- А к Айзену-сама мы сегодня не пойдем… – рот арранкара растянулся в хищной улыбке.
- М-м-мур-чан?!
Вместо завтрака Иноуэ сползла в глубокий и вполне заслуженный обморок.

На арт не претендуем, но он нереально как в тему попал)