Меня понесло...

[ulquihime]

Название: "Почему ты?.."
Автор: gaarik
Бета: моя совесть
Гамма: не вычитано
Пейринг: Уль/Химе, упоминается Гриммджо
Жанр: драббл, ангст, хентай
Рейтинг: PG-15
Фендом: Bleach
Дисклеймер: отказ от прав
Статус: закончен, но будет ещё сиквел
Предупреждение: лично я вижу тут ООС, а Вы?
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: вырезала хентай из 7-й главы, так надо же было на чём-то отыграться?)


Он не помнил, когда это началось. С каких пор он стал смотреть на неё с таким голодом? Стараясь запомнить каждую мелочь, будь то выражение её лица, при виде его или кого-либо другого, и сравнивая себя с этим кем-то. Плавный изгиб шеи, ниспадающие на плечи длинные волосы, нежный оттенок кожи. Странно, что он не замечал этого раньше, когда она только появилась здесь, считая её всего лишь недостойным внимания мусором. Действительно, с чего бы ему интересоваться человеком? И не понимая, почему именно его назначили её смотрителем. Но приказы не обсуждаются, их нужно выполнять. И он подчинился, слепо веря в нужность Владыке, и лишь позже, много позже осознав, что они были связаны с самого начала, ещё тогда, когда он впервые увидел её, так же как и то, что всё это делает их пешками в чужой игре. Только он, да ещё, может быть, Гриммджо, поняли это раньше всех. В игре, где всё решают сила и разум, и в которой твоя вера и честь не стоят и выеденного яйца. Где всё, во что он верил, рушится на глазах из-за какой-то смертной женщины! Вся непоколебимая уверенность и выдержка катится ко всем чертям, стоит ей только сказать хоть слово или мельком взглянуть на него. Почему при одном взгляде на неё ему хочется сокрушить, сломать что-либо на своём пути, лишь бы она не отводила от него глаз? Почему, когда она рядом, ему хочется вдавить её в стену и причинить боль, только бы увидеть в её глазах испуг? Раньше она смотрела на него со страхом, но этого страха больше нет. Как нет и той настороженности, которая появлялась, стоило ему зайти к ней в комнату. Этого нет. Теперь она обычно смотрит на него с деланно-равнодушным, изредка сменяющимся лёгким любопытством взглядом. Зато при виде Гриммджо на её лице отражается смесь ужаса и восхищения. Проклятый кошак! Почему она больше не боится его? Потому что уверена, что он ничего ей не сделает. Ах да, это ведь приказ Айзена-самы! И она думает, что он будет и впредь беспрекословно подчиняться приказу свыше. Хотя, разве он давал ей повод усомниться в своей исполнительности? И наконец, почему, когда она что-то говорит, он отворачивается, чтобы не видеть эти розовые губы, в которые так и хочется впиться зубами и искусать до крови, лишь бы стереть с её лица это невинно-детское выражение?
- Улькиорра-сан… - Он открывает глаза и застывает. Она слишком близко. Слабый, едва уловимый запах её близости, близости женского тела кружит голову, опьяняя разум долгим томлением. Нестерпимо долгим ожиданием того, что кто-то из них решится наконец на первый шаг. Но в её глазах любопытство и лёгкая обеспокоенность. С силой вдыхает сквозь сжатые зубы, но поздно – аромат уже заполнил лёгкие. Резкая вспышка пронзает мозг. Да как она может?! Может так влиять на него?! Яростно хватает за плечи и вжимает своим весом в стену. Кладёт руки по обоим сторонам от её головы, и наблюдая, как в её глазах отражается зелень. Во взгляде мелькает испуг, который, впрочем, тут же сменяется настороженным любопытством и чем-то ещё, чему он не может найти определение. Чёрт, только не снова! Он берёт её за подбородок; большой палец поднимается вверх, задерживаясь на губах… Живое тепло её тела обжигает, и кровь бешено пульсирует в висках, разгоняя по венам почти несдерживаемый огонь. И тут Орихиме совершает ошибку, приоткрывая рот и касаясь кончиком языка подушечки его большого пальца. Такое естественное движение – облизнуть губы, но для него это уже гораздо больше, чем просто случайность. Рывок вперёд – и он жадно впивается в её губы неистовым, почти отчаянным поцелуем. Прикусывает нижнюю губу, проводит по ней языком, слизывая выступившую влагу. И задыхается в изумлении, чувствуя обвившие его за шею мягкие руки, когда она отвечает ему. Да что же это такое? Она… доверяет ему? Прохладные пальцы скользят по щеке, зарываются в волосы, перебирая их текущую густоту. Иноэ откидывается назад, и он прижимается губами к бьющейся под тонкой кожей на шее жилке, чувствуя лишь её с неожиданной силой вцепившиеся ему в плечи пальцы. Невозможно. Невероятно. И, тем не менее, это так. От осознания того, что она сейчас здесь, с ним, и отвечает ему, хотя должна была бы по идее шарахаться в сторону, напрочь выносит из головы остатки здравых мыслей, и единственное, что, что он успевает сделать прежде, чем отдаться желанию, это выдохнуть ей в губы:
- Почему ?..

…Он не помнил, как донёс её до дивана. Он не помнил, как они остались без одежды. Всё, что он помнил – это своё частое, тяжёлое дыхание, её прикушенную губу, и как сам слизнул с неё алые капли. Её руки, отчаянно гладившие его по плечам, спине, пояснице, её губы на своих губах.… Помнил резко сузившиеся от боли зрачки, когда он одним рывком вошёл в неё, и слёзы, брызнувшие из глаз, и боль от впившихся в спину ногтей. Её судорожные полу-стоны, тонущие в ритмичном движении их переплетённых тел, всхлипывания при каждом новом толчке возбуждали невероятно, и хотелось ещё, хотелось большего. Когда разум подчиняется зову плоти, и глаза, подёрнутые дымкой желания, смотрят только на него. «Моя. Только моя…». Вместе. Сейчас. Всегда… Иноэ прижалась к нему так сильно, как это было вообще возможно, оплела руками и ногами, стараясь запомнить и ощутить каждый изгиб его, скроенного по-другому, мужского тела. И с его приглушённым рычанием у её плеча, с её коленями высоко у его рёбер, с её руками, отчаянно гладящими его по спине, она чувствовала, что таким образом он наполняет её сильнее. Резче, глубже, быстрее…. Ритмичные толчки и всё нарастающий темп наконец сделали своё дело, когда он выгнулся назад, прежде чем опуститься на горячее хрупкое тело под собой, содрогаясь под накатывающими волнами удовольствия. Зарылся лицом в её пышную грудь, стараясь отдышаться и одновременно пытаясь скрыть текущие поверх зелёных полосок на лице настоящие слёзы.
Орихиме ничего не сказала, только обняла его, крепче прижав к себе. Через некоторое время, восстановив дыхание, арранкар лёг рядом на бок и привлёк её к себе, даже не заметив, как погрузился в глубокий сон. Подождав немного и убедившись, что он спит, девушка решилась поднять взгляд. Кватра спал, и на его щеке всё ещё можно было разглядеть чуть поблёскивающие в свете луны «дорожки» полустёртых слёз. Она смотрела на него, на его лицо, на котором всё ещё можно было прочесть следы недавно пережитых эмоций, на чёрные стрелки бровей, из-за которых он выглядел таким печальным. На прилипшие к вискам тёмные пряди, росчерками туши выделяющиеся на идеально гладкой белой коже, и резко контрастирующие с её собственными рыжими волосами, и думала о том, что, вероятно, это один из её самых счастливых моментов в жизни, раз она смогла растопить его вечный холод и лёд.
- Уль-ки-ор-ра… - почти касаясь губами ключицы, прошептала она, - спасибо.

Улькиорра проснулся оттого, что кто-то гладил его по груди. Повернул голову и тут же зажмурился – настолько яркими казались переливающиеся сейчас на солнце волосы. Орихиме лежала на боку, положив голову в изгиб между его шеей и плечом, и кончиками пальцев задумчиво обводила четвёрку. Арранкар вздрогнул, припоминая события минувшей ночи. Девушка подняла голову и, покраснев, смущённо улыбнулась:
- Доброе утро.
С минуту он перебирал в уме возможные варианты ответа, но всё же не выдержал и спросил то, что для него было важнее всего:
- Почему ты?..
Иноэ приподнялась на локте и, потянувшись вперёд, мягко коснулась его губ своими. Подождала, пока он проведёт языком, слизывая невидимый вкус тающего на губах поцелуя, прежде чем прошептать:
- Потому что… я люблю тебя...


Конец.)