БЕТА: место вакантно
НАЗВАНИЕ: Клетка
ФЕНДОМ: Bleach
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: агнст
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Улькиорра/Орихиме; Айзен/Орихиме;
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: AU по отношению к манге. Не глобальное. ООС
ДИСКЛАМЕР: герои принадлежат не мне, я только нагло пользуюсь их именами;
I.
"Мы дадим тебе ветер взамен твоих воспоминаний"
Наверное, космонавты видят открытый космос сквозь такие же маленькие окна – иллюминаторы. И если бы не решётка, то Орихиме могла бы представить себе, что она космонавт, отправившийся в опасное путешествие. Путешествие и вправду было опасным, только вот оно не имело никакого отношения к космосу. Оно скорее имело отношение к ограничению свободы, риску для жизни и отречению от всего мирского.
В общем-то, в решётке не было никакой необходимости – окно было слишком высоко, что бы девушка могла до него добраться. Да и даже если бы ей удалось это сделать, то куда бы она пошла? Иннуэ не могла вернуться в свой мир самостоятельно, не прибегая к посторонней помощи. Наверняка решётка была установлена для того, что бы лишний раз напомнить пленнице, кем она на самом деле является.
read more
Подумать только всего за один день её огромный мир сузился до пустынной комнаты, в которой стояли только диван, да стол со стулом. Поистине спартанский минимализм. А ведь ещё совсем недавно она с усердием мыла пол в своей комнате, мечтала сходить во все кафе города и накупить столько мороженного, что бы можно было угостить каждого прохожего.
Конечно, здесь Орихиме была избавлена от каждодневных обязанностей, таких, как стирка, уборка или приготовление пищи. Хотя, по правде говоря, девушка совсем не считала это обязанностями. Ей это даже нравилось, потому что тогда она хоть чем-то занималась. В Хуэко Мундо же заняться было абсолютно нечем. Здесь было так скучно, что у Орихиме не оставалось сомнений в том, что если бы в Лас Ночес залетела бы муха, то несчастное насекомое тут же померло бы, едва только залетев в окно.
Поэтому Орихиме ничего не оставалось, как думать, воображать и ещё раз думать. На самом деле это не так просто, как кажется. Думать непрерывно, пытаться угнаться за, рассыпающимися бисером по полу, мыслями. Нить всё время обрывается, сбивая стройный логический ряд, по принципу домино.
В Лас Ночес невозможно следить за временем. Часов здесь нет. А если и есть, то Орихиме их не видела, потому что ни в коридорах, ни в зале, где её обычно встречал Айзен их не обнаружилось. Девушка не была уверенна в том, что в Хуэко Мундо существует такое понятие, как «время» - всё здесь словно бы застыло, умерло. Даже воздух здесь был такой странный, словно бы синтетический. Иноуэ уже давно перестала следить за течением времени. Конечно, можно было следить за ним от одного приёма пищи до другого, но когда каждый день похож на другой, как брат-близнец, всё внутри мешается, не позволяя проводить грани между сном и явью.
Всё вокруг казалось нереальным - где-то внутри неё маленькая, наивная Орихиме до сих пор не верила в то, что она так легко отправилась в Хуэко Мундо вместе с молчаливым аранкаром, спасая жизни своих друзей. «Как они там? Что с ними?» - эти вопросы преследовали её бессчетное количество раз, приводя несчастную в иступленное волнение, а затем и в отчаянье.
Она ощущала себя словно бы Алиса в Стране Чудес. Только вот Улькиорра не был кроликом, и Алиса вряд ли каждую минуту боялась за жизнь своих близких.
Стоило Орихиме подумать об этом, как за дверью раздалось знакомое «я вхожу» и на пороге обозначился тот самый «не кролик».
- Айзен хочет тебя видеть. Идём.
Он говорит это и оборачивается, намереваясь выйти из комнаты. У аранкара нет ни малейшего сомнения в том, что человеческая девушка последует за ним.
И она следует. Идёт, обречённо опустив в пол полный печали взгляд. У пленённой молодой нимфы нет выбора. Но если бы он был, то она непременно постаралась бы избежать этой встречи. Айзен ей не нравился. Несмотря на показную доброжелательность и вежливость, он вселял в неё только чувство того, что всё вокруг неё не натурально, искусственно. Свет, стены, длинные коридоры, узоры на полу – всё это было каким-то не правильным, не натуральным.
В последнее время Айзен слишком много времени уделял Орихиме. И это было, пожалуй, одним из немногих развлечений в Лас Ночес. Временами она сидела в его кабинете и пила чай. Они ни о чём не говорили. Временами он позволял ей наблюдать за его работой, попутно высказывая свои мысли и предположения, которые заставляли всё внутри Иноуэ сжиматься от ужаса. Ками-сама, если за эти месяцы Ичиго не станет сильнее, то всё пропало. У мира нет шансов.
Порой девушке было сложно понять, о чём говорил бывший шинигами. Он объяснял. Объяснял до тех пор, пока до неё не доходило. Орихиме внимательно слушала, пытаясь запомнить – эти сведения могли бы помочь Сообществу Душ в войне.
Одного Орихиме не понимала. Зачем Айзен всё этой ей рассказывает? Ведь если выдастся такая возможность – она непременно расскажет всё Сообществу. И где-то в груди неприятный холодок царапал внутренности, а возле уха шептал неприятный голосок: «это значит, что нет никакой возможности, О~ри~хи~ме».
А позади неё молчаливой статуей всегда стоял Улькиорра. Он пугал её. Пугал своей холодностью и непредсказуемостью. Стоило ему оказаться рядом, как чувство тревоги начинало сжимать горло в спазмах. Невероятных усилий ей стоило казаться спокойной рядом с этим чудовищем. Его голос завораживал, вибрировал в воздухе, посылая Орихиме только одну мысль: «подчиниться». Она не могла поступить иначе, потому что страх всё сильнее точил её непоколебимость с каждым днём. Медленно и неотвратимо девушка теряла веру в себя. Это было отвратительное чувство. Клубящимся дымом образовавшееся пространство заполнял холод. Он безжалостно царапал внутренности, оставляя саднящие, едва заметные ранки в душе.
И всё же Иноуэ всё ещё удавалось взять себя в руки и отогнать жуткие мысли из головы. Ненадолго. И всё же это были её маленькие победы над своим разумом. Победы, которые пока ещё не давали ей скатиться на дно.
- Ты хочешь уйти отсюда? Покинуть это место? – вопрос застал её врасплох.
Сердце предательски затрепетало в груди, а щёки быстро залила краска. Этот голос над её ухом. Он принадлежал самому отвратительному человеку в мире. Из всех выше перечисленных Ичимару Гин вызывал в ней самое большое отвращение.
«Хочешь, хочешь, хочешь?» - отдавалось эхом в голове.
Вопрос определённо был с подвохом.
- Конечно, хочешь, - тонкие пальцы с обманчивой нежностью убирают рыжую прядку с лица.
От этого ненавязчивого прикосновения хочется броситься вон с истошным воплем. Бежать не имеет смысла. Некуда. Некуда деться из этого муравейника пустых.
Айзен смотрит на забавляющегося Гина. В его взгляде сквозит чувство удовлетворения, а уголки губ кривит лёгкая улыбка. Ему нравится. Нравится смотреть, как в одно мгновение из неприступной и холодной принцессы Орихиме превращается в испуганного зверька. Нравится видеть, как белеют костяшки пальцев, сжимающие платье, как мелко, едва заметно подрагивают губы, как в один миг сбивается дыхание. Это даже лучше, чем, если бы её ударили. Гораздо сильнее и больнее. Сильнее перехватывает дыхание, быстрее вздымается пышная грудь. И никаких слёз. Пока ещё.
Иноуэ вздрагивает всем телом, когда на её колени ложатся чужие локти.
- Почему ты молчишь, принцесса? Неужели проглотила язык?
Какая из улыбок страшнее – Айзена или Гина? Пожалуй, они обе отвратительны. Только Ичимару делает это чаще. Вот и сейчас губы его растянуты в неестественной улыбке, а глаза, эти страшные глаза всё так же цепко следят за каждым её движением.
Они насмехаются над ней, наблюдают за ней, дотрагиваются до неё.
- Айзен, похоже, эта девочка не хочет с нами говорить, - удручённо восклицает бывший шинигами, и кладёт свою голову на колени Орихиме.
Так хочется закрыть глаза и не смотреть. Забыть, как страшный сон, что бы уже никогда, никогда не вспоминать. Иногда ей снится, что всё в порядке, что она никогда не уходила в Хуэко Мундо, что она до сих пор ходит в школу со всеми, что так же обедает с девчонками на школьном дворе, встречает Тацуки с тренировок, а та отчитывает Чизуру за приставания и пошлые мысли. Но всё это исчезает, стоит ей открыть глаза.
Сейчас Орихиме с радостью отдала бы всё, что бы оказаться спящей у себя на диване. Погрязнуть в снах, ограждая себя от реальности, убегая, убегая от ненавистной действительности, спотыкаясь и падая, но двигаясь вперёд.
Не имеет, смыла отвечать на вопрос Ичимару. Потому что его вопросы – не что иное, как попытка вывести её из равновесия. Зачем они это делают? Ведь и так ясно, что Айзен не отпустит её до тех пор, пока она не сыграет свою роль в его игре. Сейчас она простая пешка в умелых руках. Но у неё ещё есть шанс пробиться в королевы. Это сложно, но она должна попытаться.
- Гин, не пугай Орихиме, - голос Айзена звучит мягко.
- Неужели я такой страшный? – чуть обиженно спрашивает Ичимару, но всё же убирает руки с чужих колен, а затем и вовсе уходит куда-то вглубь комнаты.
Айзен отпускает её. И можно едва заметно выдохнуть, скрываясь от цепких взглядов за спиной. Только вот беда – впереди за ней следит ещё один.
***
Здесь было скучно? Возрадуйся же, ибо с сегодняшнего дня твоя жизнь превратится в кошмар.
Хочешь стать королевой? Плати. Плати кровью, слезами и одиночеством.
Стирай свою память, измазывая руки в боли.
Быть может, тогда тебе откроется то, что ты так долго ищешь..
II.
Он наблюдает за ней. Смотрит пристально, наблюдает за каждым движением.
Она пьёт воду. Глотает её жадными глотками, словно бы не может насытиться. Её мучает жажда. Всё из-за того порошка. Одна порция утром, одна вечером. Ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Только всё время пить хочется.
Нет, это не яд. Улькиорре ни к чему травить девушку. Айзен тоже не стал бы этого делать. Этот порошок имеет совершенно другое предназначение, но должен подготовить её тело. Интересно, как она отреагирует, когда узнаёт правду? Что будет делать? Заплачет? Закричит? Промолчит? Смириться?
Было интересно наблюдать за этой человеческой девушкой. Слишком большой глоток, и вот уже из уголка губ по коже сползает капелька влаги. Интересно, какая она на ощупь? В данный момент это совершенно нормальные мысли. Улькиорра ведь никогда не прикасался к ней. А скоро ему предстоит не только коснуться её, но и изучить её тело. Ему всё равно, как она отреагирует на это. Пусть ей будет противно, тошно, гадко, Орихиме всё равно не сможет ничего сделать. Ведь она пришла сюда добровольно. Она согласилась служить Айзену душой и телом, и теперь целиком и полностью принадлежит ему.
Он ещё никогда не делал ничего такого, и не думал даже, что ему приведётся совершить что-то подобное. Интересно, что он при этом почувствует? Айзен сказал, что это приятно, и что ему нужно быть осторожным с ней. Возможно, что даже сам покажет, как это делать.
Айзен сказал, что к ней нужно относиться, как к королеве. Она и вправду похожа на маленькую изнеженную принцессу. Хрупкую и беззащитную, которую так и хочется сломать, что бы посмотреть, что там внутри. Улькиорра видел, что там внутри. Сердце, лёгкие, печень, желудок, кишки и много крови. Ничего интересного. Тогда почему она такая особенная? Что в ней не так, как у других?
- Зачем ты излечила их?
Она удивлённо сморит на него, механически вытирая ту самую капельку воды, которая так привлекла внимание аранкара.
Почему? Действительно, почему? Ведь после всего, что натворили эти адьюкасы, она должна была их возненавидеть? Но тогда чем она отличается от пустых? Решать вопросы силой – это не выход. Они виноваты лишь в том, что ревновали к Айзену. Видимо Лоли и Меноли питают к нему какие-то особые чувства. Но могут ли пустые чувствовать? И что значит для них Айзен? За что к нему можно так относиться?
- Женщина, ты меня слышала? Я задал тебе вопрос.
Если бы Улькиорра был бы человеком, то Орихиме могла бы поклясться, что услышала в его голосе обиженные нотки. Но Улькиорра не был человеком.
- Не могу терпеть жестокость, - просто ответила девушка, возвращая чашку обратно на столик.
Как бы плохо с ней не поступили эти девицы, то, как с ними обошёлся Улькиорра было действительно ужасным. Он чуть не убил их. Если бы Орихиме не встала на их защиту, то он точно убил бы, их не моргнув и глазом. Девушка и сама не поняла, почему помогла им. До сих пор не понимала, тело действовало само по себе.
С другой стороны теперь эти две обходят её стороной. Забавно.
Глупая женщина. Тебя могли убить, а ты говоришь о жестокости. Вот что отличает тебя от других.
III.
Орихиме чувствовала небывалый жар. Сознание не желало возвращаться целиком, а выплывало из сладкого забытья постепенно, ломкими фрагментами паззла. По венам словно пустили раскалённое железо, к горлу подкатывала тошнота, а кожа была липкой от пота. Девушка попыталась открыть глаза, но из горла вырвался только стон.
- Видишь? Вот так ей нравится больше, - в голосе Айзена почудились поучительные нотки. Да уж, Айзен-сенсей – это жутко.
Орихиме непроизвольно дёрнулась от особо сильного спазма, который заставил сконцентрироваться тепло где-то в районе живота. Стоп. Что-то не так.
Зрение постепенно начало возвращаться к ней. То, что увидела Иноуэ повергло её в дикий ужас. Девушка лежала в незнакомом помещении на огромной кровати, совершенно нагая. Между её ног очень удобно расположился Айзен. Это было ужасно само по себе, не говоря уж о том, что стоило ей повернуть голову, как Орихиме тут же упёрлась взглядом в мёртвенно бледное лицо Улькиорры. Он буквально пожирал её глазами, впитывая каждую реакцию её тела, каждый вздох. Этот взгляд настолько сильно заряжал воздух напряжением, что становилось дурно.
Последнее, что помнила Иноэ было то, как она собиралась лечь спать.
От ужаса девушка закрыла глаза. Она бы предпочла, что бы всё это оказалось страшным сном, но всё дело было в том, что это был совсем не сон. Всё что происходило, было ужасной, отвратительной реальностью.
- Айзен-сама, она проснулась, - поспешно сообщил аранкар.
- Отпустите меня, - в ужасе прошептала Орихиме. – Что вы делаете? Отпустите сейчас же!
Она была буквально на грани истерики. Соглашаясь на то, что бы остаться в Хуэко Мундо девушка понятия не имела, что ей придётся столкнуться с такими вещами. Ей даже в голову не приходила сама возможность таких вот домогательств! С чего, почему? Как так получилось?!
- Иноуэ Орихиме, ты принадлежишь мне, а значит, я могу сделать с тобой всё, что пожелаю, - Айзен нарочито медленным движением наклонился к её уху. – А я желаю, что бы ты родила мне детей. Или ты думала, что я приказал привести тебя сюда, что бы досадить Куросаки?
Детей? Каких ещё детей?!
- Я думала, что вам нужна моя сила, - изумлённо пролепетала Орихиме.
- Это тоже.
Улыбка Соуске ей совсем не понравилась. Он глянул на аранкара и спросил так, словно бы говорил о чём-то обыденном:
- Не хочешь попробовать?
Нет, это не возможно! Они говорят о ней так, словно она какое-то экзотическое блюдо! Девушка хотела было дёрнуться, но тело не слушалось. Она не имела возможности пошевелить даже рукой. Орихиме лежала на кровати рядом с двумя мужчинами и чувствовала себя запертой в клетке со львами. Подопытным кроликом, на котором можно ставить эксперименты. Не имея возможности защитить себя, она готова была зарыдать. Но даже если бы Иноуэ могла бы двигаться, что она могла против них? У неё не было ни шанса против этих двоих.
Взгляд зелёных глаз буквально прожигал в ней дыры. Ещё никто не рассматривал Орихиме так внимательно и долго. Девушка почувствовала, как впервые за всё, то время, что она провела в сознании лицо начала заливать густая краска. Прикосновение аранкара чувствовалось на удивление остро – осторожное движение от шеи к пупку, словно бы делая пробу. Лицо его при этом оставалось таким непроницательным и задумчивым. Улькиорра вопросительно глянул на Айзена, который пристально следил за каждым его движением. Тот удовлетворённо кивнул, и арранкар скользнул рукой ниже. Орихиме зажмурилась, а затем, набрав в лёгкие воздуха, завопила:
- Да какие ещё дети?! О чём вы вообще говорите? Даже если вы и хотите от меня детей, то, что ту делает он? – Орихиме была настолько зла, что ей даже удалось гневно качнуть головой в сторону аранкара.
- Ты такая забавная, - улыбнулся Айзен любовно поглаживая пряди рыжих волос. – Я учёный, Орихиме. Мне интересно всё, что происходит в мире и то, что в нём может произойти. В данный момент меня интересует, какое потомство может получиться у аранкаров и людей. У меня есть некоторые мысли по этому поводу, но хотелось бы подтвердить их на практике. Поэтому Улькиорра присутствует здесь. Он ещё ни разу не делала этого, так что много от него не жди. Но ты ведь тоже ещё девственница?
Чем больше Айзен говорил, тем отчётливее Орихиме ощущала головную боль. Нет, такого быть не может. Это всё не правда. Сознание отказывалось принимать информацию. Она с ужасом посмотрела на обнажённого Улькиорру. Он выглядел, как вполне обычный человек, если бы неестественно бледная кожа и дыра пустого в районе ключицы. Жилистый, крепкий, две руки, две ноги, голова, туловище и.. Иноуэ закрыла глаза и сглотнула. Вот ужас-то.
- Не волнуйся, пока ты спала, я показал и рассказал ему почти всё, что нужно, так что он тебе не навредит. Мы же не хотим, что бы кто-то испортил нашу мамочку, - последние слова Айзена прошелестели куда-то в ухо, и девушка едва сдержалась от того, чтобы не выдать своего отвращения.
- Я не хочу.
Она и вправду не хотела. Да кто вообще захочет в такой ситуации?! Только законченный извращенец будет рад, если однажды проснётся обездвижиным в постели между двух мужиков.
- Ну, я оставлю вас наедине, - Соуске и не думал скрывать своего удовольствия. - У меня ещё полно дел.
Он сполз с кровати и удалился в одну из дверей комнаты. Девушка с тоской наблюдала за тем, как захлопывается её клетка. Хотя какое там. Она захлопнулась уже давно. Просто Орихиме осознала это только сейчас. Ровно, как и то, что Улькиорра всё это время проявлял к ней нездоровый интерес. Оказывается вот что значил этот пристальный взгляд, который она принимала за причуду. Всё это время… Всё это время аранкар просто жаждал этого момента.
Иноуэ бросила опасливый взгляд на Улькиорру и поморщилась от отвращения. Противно. До тошноты противно.
И невозможно ничего сделать. Девушка почувствовала, как по щекам покатились непрошенные слёзы. Градом. Крупные, неумолимые. И тихо всхлипнула. А потом ещё раз. Как же ей было жалко себя. Она-то мечтала, что сделает это с тем, кого любит. А любила-то она Куросаки. И ради него теперь ей придётся… Она предала ребят. Она и предала добровольно. Вот расплата.
Ласковое прикосновение горячих пальцев заставило Орихиме вернуться к реальности. Что он делает? Он стирает её слёзы? Зачем? Из-за подступивших слёз Иноуэ не видела ничего, только размытые силуэты, но этот этой скупой ласки в горле защипало, и рыдать захотелось ещё больше. Как же давно её никто не жалел. Пусть так, пусть незаметно. Последний раз, наверное, слёзы с её лица вытирал брат. Он такими же осторожными прикосновениями ловил солёные капельки.
Вслед за пальцами последовали сухие губы, девушка почувствовала жар чужого тела и запах волос. Странно-приятный, он успокаивающе действовал на девушку. Почему-то сразу захотелось порывисто обнять это чужое безвозмездное тепло, но Иноуэ всё ещё не могла пошевелить и пальцем.
Аранкар действовал медленно, основательно и уверенно. И пусть Орихиме никак не могла справиться с напряжением и краской, так и не желавший исчезать, пусть иногда приходилось говорить о том, что где-то ей больно или неприятно, Улькиорра прислушивался и исправлялся, как примерный ученик. Иноуэ только диву давалась.
Иногда действия сопровождались комментариями вроде: «Айзен-сама, говорил, что это должно возбудить тебя», что тоже не помогало расслабиться.
В общем, в конечном итоге Орихиме было больно и неприятно. Да, конечно, она почувствовала некоторое тепло, через некоторое время, но ничего такого, о чём обычно пишут в любовных романах, она не ощутила. Возможно, такие ощущения бывают только с тем, кого любишь. Но ей, видимо, никогда не узнать этого.
Уставшая и наплакавшаяся за день, Иноуэ не заметила, как уснула. Ей снился Ичиго. Он обвинял её в предательстве, а она рыдала.
IV.
Напряжённое дыхание пружинило от стен. Звук шагов разносился по коридору. Это была её шестая попытка. Шестая попытка сделать с собой что-нибудь. Она носила в своём чреве что-то чудовищное и совсем не собиралась с этим мириться. Пусть она предала Ичиго, но она не позволит использовать себя, как инкубатор для новой силы, способной уничтожить всё, что было дорого ей.
Впереди замаячила дверь, а позади послышались приближающийся топот адьюкасов. Орихиме зажмурилась и ускорила бег. Руки упрямо толкнули дерево, и она оказалась снаружи. Солнце резануло глаза, так что из глаз незамедлительно брызнули слёзы. Она оказалась на крыше Хуэко Мундо, и теперь перед ней открылось золото бесконечной пустыни с чёрными вкраплениями обуглившихся, покарёженых деревьев.
- Куда-то собралась, принцесса? – этот голос заставил Орихиме содрогнуться всем телом. Позади неё стоял Ичимару Гин.
Орихиме метнула взгляд в сторону края крыши.
- Опять женская истерика? Как предсказуемо. Хочешь спрыгнуть с крыши? А если ты останешься жива? Переломаешь себе руки, ноги, возможно, повредишь позвоночник. Ты и вправду думаешь, что тогда Айзен успокоится и оставит тебя в покое? - Ичимару откровенно забавлялся метаниями девушки. Судя по звукам, адьюкасы уже почти добрались. И Орихиме тоже это знает. – Что ты будешь делать?
- Я надеюсь, что убьюсь наверняка, - девушка упрямо сжала кулаки, а потом снова их разжала.
Да кого она обманывает? Она не сможет этого сделать. Даже если она и спрыгнет, Ичимару всё равно поймает её и не даст упасть. Эта попытка заранее обречена на провал. Но она будет пытаться. Ещё и ещё, десять, пятнадцать раз, если понадобиться! Она всё равно найдёт способ, как прекратить это.
На крышу из коридора вывалила толпа пустых.
- Наша мамочка решила прогуляться, но время прогулки уже окончено, - лучезарно улыбнулся Гин. – отведите принцессу обратно в её комнату.
Каким злобным взглядом смотрела она на него. Какая неукротимая воля к победе, какой непобедимый дух.
Да, Иноуэ Орихиме и вправду была особенной девушкой.