Автор : Шнайзель
Бета : Изумрудная Императрица, за что ей оромное спасибо - без неё фик был бы нечитабелен. ^_^
Персонажи : Улькиорра, Айзен, Орихимэ
Пейринг : Улькиорра/Орихимэ - весьма условно, но тем не менее...
Рейтинг : PG-15 или что-то около того, я не силен в рейтингах - если что, поправьте меня)))
Жанр : ангст, deathfic
Дисклаймер : Я - не я, и лошадь не моя. Все вопросы к Кубо Тайто.
Предупреждение : В числе прочего тут присутсвует прошлое Улькиорры и обстоятельства его знакомства с Айзеном, так что можно считать, что это АУ, хотя, если мне очень сильно повезет, оно ещё может оказаться почти 100% каноном, вот так-то ^______^
Размещение : Тащите куда угодно, если есть желание, но обязательно со ссылкой на эту запись.
читать дальше
"Мои глаза видят всё. Ничто не ускользнет от их взора.
И если чего-то они не видят, значит этого не существует.
Это истина, с которой я прошел через каждую свою битву."
(с) Улькиорра Шиффер. Манга "Bleach", 317:20
И если чего-то они не видят, значит этого не существует.
Это истина, с которой я прошел через каждую свою битву."
(с) Улькиорра Шиффер. Манга "Bleach", 317:20
Мир был довольно странным местом. Бесконечная серая пустыня, чёрное небо, бледная луна, живые (хотя правильнее было бы сказать мёртвые) существа, рыщущие по пустыне и пожирающие друг друга, густая обволакивающая тишина, лишь изредка прерываемая воем, рычанием и предсмертными хрипами. Больше ничего, лишь пустота. Эта пустота и этот замкнутый круг пожирания слабейшего сильнейшим удивляли его, они казались ему бессмысленными. Зачем? Почему? С какой целью? Зачем существует мироздание и он сам? Эти вопросы не давали ему покоя, можно сказать они составляли самую суть его естества, ибо это всё, что у него было, кроме дикого неутолимого голода, который заставлял его повиноваться фундаментальному закону мироздания и пожирать себе подобных. Разве что у него было ещё имя. Набор звуков, который почему-то ассоциировался в его сознании с ним самим. Этот набор звуков был странным, как окружающий мир, и таким же бессмысленным - У-л-ь-к-и-о-р-р-а Ш-и-ф-ф-е-р. Откуда взялось это имя - он не знал, оно было с ним всегда, с самого начала, с тех самых пор, как он помнил себя. В перерывах между охотой на себе подобных его разум пытался найти ответы на мучавшие его вопросы, но, конечно же, безуспешно. Ему, разуму, было не на что опереться, ведь в мире не существовало ничего, кроме этой пустыни и таких же как он сам существ, гонимых вперед голодом. Но он всё равно пытался найти эти ответы, снова и снова. Его мысли скользили по замкнутому кругу, как белка в колесе, они в отчаянии бились, пытаясь вырваться на волю, подобно тому, как мухи бьются о стекло - с тем же результатом. В конечном счете у него просто не оставалось иного выбора - приходилось принимать мир таким, каким он был - пустым, бесцельным и бессмысленным, смирившись с тем, что ответов на его вопросы не существует.
Конечно, существовал и другой мир. Мир, полный цветов, звуков, бесчисленного множества разнообразных форм, явлений и живых существ. Он мог ходить между мирами. Он не понимал, как именно у него это получалось, всё происходило как будто само собой, инстинктивно. Улькиорра провел очень много времени в том другом мире, наблюдая за ним и изучая его. Наблюдения за тем миром и его обитателями, привели Улькиорру к выводу, что всё многообразие и сложность были лишь дешевой подделкой, иллюзией, и не более того. Другой мир жил по тому же самому закону, что и его собственный - сильный пожирал слабого, чтобы в свое время быть пожранным ещё более сильным. Такова была реальность, а всё остальное было не более чем ложью, призванной скрыть эту неудобную и неприглядную истину. И в тот момент, когда он понял это, пелена иллюзии спала с его глаз - вместо городов, лесов, озер и рек он увидел всё ту же бесконечную серую пустыню, а вместо людей - всё тех же вечно голодных тварей, жаждущих крови и плоти своих сородичей. Он покинул то место и больше не возвращался туда - люди были слишком ничтожной пищей для того, чтобы утолить его голод, а остальное его больше не интересовало. В родной пустыне ему было комфортнее - она была честна и не пыталась обмануть его, притворяясь чем-то сложным и интересным - тем, чем на самом деле не являлась.
***
Однажды он почувствовал существо, от которого исходила необычная сила. Терзавший его голод никогда не исчезал полностью, лишь на время ослабевал - после особенно удачных трапез, существо же, судя по ауре, было достаточно сильным, чтобы обеспечить ему как раз такую. И Улькиорра полетел, настигая свою жертву, так же, как он уже делал бессчетное число раз. Однако этот раз оказался совсем не таким, как прежние. Его жертва не была Пустым. Существо выглядело в точности как человек, но от него исходила аура невероятной силы, оно было сильнее самых сильных Пустых, когда-либо пожранных Улькиоррой. По его глубокому как океан безразличию прошла легкая рябь интереса.
- Ты шинигами?
- Верно.
- Зачем ты здесь?
- Я ищу союзников. И ты выглядишь достаточно сильным, чтобы стать одним из них.
Молчание. Это было что-то новое. Что-то, что не укладывалось в его представления о мире. Шинигами и Пустые были врагами. Всегда. Он встречал нескольких шинигами в мире живых и они оказались достаточно глупы, чтобы напасть на него и попытаться убить. Но никто и никогда не пытался заговорить с ним, тем более предлагать союз. Улькиорра размышлял, пытаясь понять, что могли означать слова этого шинигами. Медленно ползли минуты тишины, шинигами ждал ответа, не нарушая молчания. Эта загадка оказалась крепким орешком, и довольно скоро Улькиорра отказался от попыток разгадать её. Ведь на самом деле он уже знал самый главный закон мироздания, всё остальное было не так уж и важно и не имело особого значения. Интерес иссяк, уступив место привычным безразличию и голоду.
- Мне не нужны союзники. Ты всего лишь пища, - за этими словами последовал молниеносный удар когтистой лапы, который должен был разорвать грудь этого странного шинигами и положить конец его существованию. Однако шинигами уклонился - он двигался едва ли не быстрее, чем Улькиорра. Это было необычно. За всю свою долгую жизнь Улькиорра никогда не встречал ни одного Пустого, который был бы способен уклониться от его атаки. Он, Улькиорра, был самым сильным. Шинигами в целом были сильнее, чем Пустые, но даже сильнейший из встреченных им, носивший такое же белое хаори, как и у его нынешнего противника, так и не смог ранить его, хотя и продержался несколько минут. Безразличие вновь оказалось потревоженным, на этот раз его всколыхнуло удивление и легкое беспокойство. Спустя мгновение шинигами исчез из его поля зрения, почти мгновенно оказавшись у него за спиной, но несмотря на то, что Улькиорра не видел своего противника, он чувствовал его ауру и успел уклониться от атаки, которая должна была отрубить ему левую руку. А спустя ещё одно мгновение он понял, что увернулся не до конца - капли зеленой крови падали на песок, а плечо пульсировало новым, неизвестным чувством. Наверное, это была боль. Это было неприятно, но в то же время и интересно. Прежде он никогда не задумывался о том, что испытывает существо, когда встречает на своем пути сильнейшего. Сейчас эта мысль поглотила его без остатка. Неужели шинигами и правда сильнее его и это конец? Точнее... начало конца. Неприятной была только боль, мысли же о возможном скором прекращении существования были всего лишь необычными, нельзя было сказать, что они заставляли испытывать Улькиорру страх или отчаяние, несмотря на то, что собственной смерти он определенно не хотел. Тем временем шинигами, вместо того, чтобы продолжить атаку, решил возобновить разговор :
- Ты уверен, что нам стоит продолжать сражение? Мне кажется это не очень разумно. Посмотри лучше на мой меч, его имя - Кьёка Суйгецу.
И снова тишина. Шинигами молчал. Он стоял, расслабившись и опустив меч, словно чего-то ожидая. Выждав несколько мгновений, и убедившись, что шинигами не собирается его атаковать, Улькиорра сам перешел в наступление. Мышцы напряглись - это был предел его скорости, его концентрации, его силы. Он собирался одним молниеносным ударом пробить насквозь грудь этому странному шинигами. Тот не ждал атаки. Улькиорра увидел, как расширились его глаза. Их взгляды встретились, и, проникнув своим взором сквозь стекло очков, Улькиорра увидел безмерное удивление и непонимание, наполнившие глаза этого шинигами, наполнившие всю его душу. По какой-то причине эта атака Улькиорры казалась для шинигами чем-то невозможным, немыслимым. А ещё в это краткое мгновение, пока его когти неслись к цели, Улькиорра увидел, что в глазах шинигами нет ни капли страха, ни тени беспокойства. Когти Улькиорры успели слегка коснуться белого хаори, прежде, чем шинигами исчез и затем появился в другом месте - на достаточном удалении от Улькиорры. Несколько секунд он молча разглядывал Улькиорру, а затем задал вопрос :
- Как ты это сделал? - Голос его при этом изменился. Прежде он был теплым и мягким, а теперь стал холодным как лед и твердым как сталь.
- Сделал что?
- Почему ты видишь меня?
- А почему я не должен видеть?
Нелепый, бессмысленный, как и всё остальное, обмен вопросами. Происходило что-то странное, и Улькиорра никак не мог понять что именно. Выглядело всё так, как будто шинигами пытался использовать против него какое-то оружие, но оно не сработало. Впрочем, эта загадка так же мало интересовала Улькиорру, как и предыдущая. Всё, что сейчас имело значение - это его будущее. По какой-то причине, которой он сам не никак не мог понять, он не хотел умирать. Нежелание умирать было странным, ведь его существование, так же, как и весь мир, было лишено смысла, и потому в действительности не было никакой разницы между жизнью и смертью. Наверное, причина этого нежелания умирать заключалась в инстинкте, который был сильнее разума. Улькиорра снова атаковал - с его пальцев сорвался мощный зелёный луч, нацеленный в шинигами. Вот только за неразличимое мгновение до того, как этот луч коснулся хаори, шинигами исчез и появился в другом месте. А затем он произнес :
- Хадо 90, Куро Хицуги.
Мир заполнила тьма и он взорвался болью.
Когда он пришел в себя, тело наполняла боль. То чувство, которое он испытал, когда меч шинигами чуть не отсек ему руку, было ничто по сравнению с нынешним. Казалось, всё его тело распадалось на мелкие кусочки. Тем не менее, боль могла означать только одно - он жив. Улькиорра лежал с закрытыми глазами - сил на то, чтобы открыть их, у него не было. Постепенно боль уходила. Означало ли это, что он умирает? Чтобы понять, что происходит, он попытался открыть глаза, и, к собственному удивлению, ему это удалось. Первое, что он увидел - это лицо того шинигами, с которым он сражался. Несколько мгновений Улькиорра никак не мог понять что же всё-таки происходит, но затем чувство духовной силы вернулось к нему и он осознал - этот шинигами лечил его. Силы возвращались, теперь их хватало даже на то, чтобы поднять голову и заговорить :
- Почему ты не убиваешь меня?
- А почему я должен убивать тебя? Я же сказал, что мне нужны союзники, и ты как раз подходишь для того, чтобы стать одним из них, - голос шинигами вновь стал тёплым и мягким, как прежде.
- Ты самый странный шинигами из всех, что я когда-либо видел.
- А ты - самый странный Пустой из всех, что когда-либо видел, я.
Улькиорра опустил голову и закрыл глаза. Он размышлял. Происходящее полностью ломало всю картину мира, нарушая фундаментальный закон мироздания. Сильный пожирает слабого. Уничтожает. Шинигами говорил о том, что Улькиорра подходит для того, чтобы быть его союзником, но это была ложь, явная и очевидная ложь. Не бывает союзников - бывают лишь дураки, которых используют. Улькиорра осознал это, наблюдая за миром людей. Но использовать и обманывать имеет смысл только того, кто достаточно силен. Слабаки не нужны никому. Такому, как этот шинигами, не нужны такие, как Улькиорра. Он понимал это ясно и чётко, он понимал, что с самого начала недооценил силу противника, сейчас же он почти физически чувствовал океан мощи, наполнявший этого шинигами, океан, который сметет со своего пути любое препятствие. Тем не менее, этот Абсолют не уничтожил очередное насекомое на своем пути, наоборот, он зачем-то лечил это насекомое. Чувство непонимания было неприятным. Он и раньше не понимал мироздания, не понимал его целей, причин и смысла, но к прежнему непониманию он уже успел привыкнуть. А сейчас ему предстояло привыкать к тому, что мир всё-таки оказался другим. Улькиорра по-прежнему не понимал, почему мир именно таков, какой он есть, но сейчас, по крайней мере, он знал одно - если и есть хоть какая-то цель в том, чтобы существовать, то только одна - следовать за этим Абсолютом, в надежде когда-нибудь понять его, а вместе с ним и остальное мироздание.
- Как тебя зовут, Пустой?
- Улькиорра Шиффер.
- А я Айзен, Айзен Соске, - и шинигами протянул ему руку, чтобы помочь подняться.
***
- Ты боишься меня, женщина?
- Я не боюсь.
- Ясно.
Мир распадался и исчезал, так же, как распадалось и исчезало его тело. Умирать было непривычно и странно, даже немного грустно, самую малость. Он так и не понял никого из тех, кого хотел бы понять. Ни господина Айзена, ни эту нелепую девочку, ни её ещё более нелепого горе-спасителя. Боль, рвущая его на части, постепенно уходила, подтверждая, - это действительно конец, конец его бессмысленного существования в этом бессмысленном мире. А потом он увидел свет. В ладони этой девочки, которую она протягивала ему, что-то светилось. Увидев это светящееся нечто, он вспомнил, а вспомнив - понял.
- Возможно, нельзя почувствовать то же самое, что и другой человек, но... люди могут дорожить друг другом и стараться быть сердцами как можно ближе. Я уверена, это и означает "объединять вместе сердца".
- Сердца? Вы, люди, поизносите это слово так, словно можете держать это "сердце" у себя в ладонях. Мои глаза видят всё. Ничто не ускользнет от их взора. И если чего-то они не видят, значит, этого не существует. Это истина, с которой я прошел через каждую свою битву. Так что это за "сердце"? Разорвав твою грудь, увижу ли я его? Раскроив твой череп, увижу ли я его?
И всё-таки оно было в ладони, в этой тянущейся к нему ладони. Оно действительно было там, это самое "сердце", он видел его. И это означало, что всё действительно было бессмысленно. Только не мироздание, а вся его жизнь и всё его служение Айзену. Оказалось, что его глаза, которым он верил всегда, всю жизнь лгали ему, открыв истину лишь в самом конце. Все эти бессчетные века он прожил в плену иллюзий гораздо более совершенных, нежели "абсолютный гипноз" Кьёки Суйгецу, который на него не действовал. Он по-прежнему не понимал, что это за "сердце" такое, но теперь он знал совершенно точно - оно действительно существует, а значит, мир не лишен смысла, причины и цели. Как никогда прежде он жаждал узнать этот смысл, и в первый и последний раз за всю свою долгую, почти бесконечно долгую жизнь, он испытал чувства, которых никогда не испытывал прежде. Он испытал боль, совсем не похожую на ту, что испытывал, когда его ранили. Умирать именно сейчас, когда он только узнал, что мир и жизнь не лишены смысла, но не успел ещё узнать, в чём именно этот смысл, было бесконечно обидно. И в то же самое время он испытывал счастье и облегчение – тоже впервые в жизни - от того, что всё-таки успел увидеть этот мягкий, теплый и как будто живой свет. Умереть, так и не увидев этого света, было бы неизмеримо хуже. Интересно, могут ли люди видеть это "сердце" так же ясно и чётко, как видел он сам? Или же они просто верят в него? Возможно, если дотронуться до него, можно будет что-нибудь понять... Возможно, он ещё успеет... Бледная холодная ладонь потянулась к живой и теплой человеческой ладони, но, прежде чем они соприкоснулись, пальцы Улькиорры рассыпались пеплом. Он ещё успел увидеть боль в глазах девушки, и подумать - "Жаль, не хватило всего лишь мгновения". В следующий же миг мир, который он так и не смог понять, окончательно сгинул вместе с ним самим.